Указ из Москвы о строительстве первого острога на Кузнецкой земле был доставлен в Томск, очевидно, не раньше осени 1617 года. Именно к этому времени относится самый первый документ, который нам известен, где упоминается о данном царском указе - отписка тобольского воеводы князя Ивана Куракина туринскому воеводе Даниле Вельяминову.
В ней, в частности, говорится, что по этому указу "...велено поставити острог в Кузнецах или где пригоже, а для острожные ставки велено людей послати изо всех Сибирских городов".
Далее тобольский воевода просит туринского, чтобы он "...для тое острожные ставки..." отправил 10 человек стрельцов, которым "...велети... На тоё службу выбиратца самим". По-видимому, с такой же просьбой Иван Куракин обращался и к воеводам других сибирских городов.
Собрались все эти отряды в Томске, вероятнее всего, только к концу сентября. Не могло быть и речи, чтобы сразу же отправить их на строительство острога в осеннюю распутицу, да к тому же кузнецкие люди жили в таких условиях, когда они "...и болота обошли и зыбели великие и ржавцы...", то есть эти особенности местности ещё более препятствовали скорейшей отправке служилых людей.
Но всё-таки в конце осени, когда ударили первые морозы и земля немного подмёрзла, из Томска выступил небольшой отряд, состоящий из томских, верхотурских и тюменских служилых людей под предводительством томского сына боярского Остафия Харламова- Михалевского. Отряд насчитывал 45 человек, из которых томичей было 25, а представителей Верхотурья и Тюмени - по 10.
Этот отряд дошел только до Тюлюберской волости, что находилась приблизительно на полпути от Томска до места строительства острога, а не "...до усть Кондобы (Кондомы. - А.К.)...", как было приказано. О. Харламов-Михалевский принимает решение здесь перезимовать, видимо, но причине "снегов великих", о которых сообщали служилые люди ещё в первые годы освоения края, говоря о том, что "...воевать... зимою кузнецких людей не мошно..." Да и крепкие сибирские морозы, очевидно, тоже задержали дальнейшее продвижение отряда.
Об этой вынужденной остановке, наверное, стало известно томским воеводам, и они, стремясь ускорить дело, отправляют из города 18 февраля 1618 года дополнительный отряд служилых людей под предводительством казачьего головы Молчана Лаврова и татарского головы Осипа Кокарева.
Новый отряд продвигался на лыжах и, надо думать, очень скоро соединился с первым.
А уже 3 мая 1618 года в Томск возвращается основная часть объединённого отряда, и приведшие их Лавров и Кокарев доложили воеводам в съезжей избе, что "...в Кузнецких волостех на усть Кондомы реки... острог поставили, и крепость зделали, и Кузнецких волостей людей под государеву царскую высокую руку привели". Да к тому же они еще и привезли с собой небольшой ясак, который успели собрать, видимо, только с ближайших волостей. Таким образом, Кузнецкий острог "ставили" в апреле-мае 1618 года.
В новом остроге остался небольшой отряд служилых людей под командованием О. Харламова-Михалевского, который был назначен его приказчиком. Некоторые исследователи ошибочно считают его первым кузнецким воеводой. Русская административная практика того времени показывает, что в новые остроги назначались приказчики, до прибытия из Москвы воевод.
В мае же из Томска были отправлены "в перемену" в Кузнецкий острог 8 человек "годовальщиков" - служилых людей, которые должны были прослужить в новом остроге один год и вернуться затем обратно в Томск. Возглавляли этот отряд татарский голова О. Кокарев и сын боярский Бажена Карташев, который, вероятно, сменил О. Харламова-Михалевского на посту приказчика.
Первыми кузнецкими воеводами были Тимофей Степанович Бобарыкин и Осип Герасимович Аничков, которые прибыли в Кузнецкий острог в 1619 году.
В 1620 году, судя по письменным источникам, Кузнецкий острог был перенесен на новое место, "...у пашен и сенных покосов и у рыбные ловли..."
Основной причиной его переноса являлось то обстоятельство, что перед городской администрацией в лице воевод Т.С. Бобарыкина и О.Г. Аничкова ставилась задача снабжения гарнизона местным хлебом.
На старом месте не было "удобной" для хлебопашества земли, и поэтому острог перенесли на правый берег Томи в район, который сейчас четко фиксируется Спасо-Преображенским собором.
Когда накануне переноса острога воеводы зачитали "государев указ" об этом, служилые люди сначала порвали этот документ, а затем избили одного из воевод. Подобную реакцию служилых людей можно объяснить тем, что в то время местный гарнизон составляли только томские "годовальщики", то есть люди временные в этом крае.
Их заставляли пахать землю, а это было нежелательно, так как земледелие закрепляло их в Кузнецком крае, который в то время был еще необжитый и опасный из-за угрозы нападений кочевников.
Но все-таки в 1621 году, под руководством воеводы Т.С. Бобарыкина, под стенами острога, "...подле Камень" (здесь имеется в виду гора Вознесенская. - А.К.), была заложена первая пашня, которую до 1624 года обрабатывали только служилые люди.
Острог 1618 года считается, таким образом, I Кузнецким острогом, а острог 1620 года - II Кузнецким острогом.
Согласно другим письменным источникам, острог никуда не переносили, и он был построен (или подновлен старый), "...где преж сего стоял".
Местоположение острога 1620 года мы знаем точно благодаря письменным и археологическим источникам. Что касается местоположения острога 1618 года, здесь мы ничего определенного сказать не можем. Письменных и археологических данных по этому вопросу недостаточно.
На настоящий момент существуют две основные версии местоположения I Кузнецкого острога.
По первой версии, он располагался на Кондоме, в шести километрах от ее устья. Это место называется "Красная горка" (окрестности Абагурской аглофабрики. - А.К.). Потом острог в 1620 году был перенесен на правый берег Томи.
По второй версии, острог никуда не переносили, а он так и стоял на правом берегу р. Томи, там, где сейчас находится Спасо-Преображенский собор. Только дальнейшие архивные и археологические изыскания позволят ответить на весьма запутанный вопрос о местоположении I Кузнецкого острога.
